Путешествие в подсознание князя Мышкина. Что нам нужно знать о спектакле по мотивам романа «Идиот»?

Спектакль по мотивам знаменитого романа «Идиот» — это путешествие в подсознание главного героя, где уже случившаяся смерть Настасьи Филипповны служит для него отправной точкой погружения в мир, полный фантастических, порой сюрреалистичных образов, которые дают нам возможность отрефлексировать, где и как мы живём.

Уже известно, что мы будем смотреть спектакль по мотивам романа «Идиот»  Ф.М. Достоевского с финала. Точкой отсчёта станет финальная сцена. Исходным событием – смерть Настасьи Филипповны. Почему режиссёр выбрал именно такой ход? Об этом шла речь на серии лекториев «Театр у школьной доски», которые проводит главный режиссёр театра Артём Терёхин.

«Следите за моей мыслью: вспомните, с чего начинается роман, - рассуждает режиссёр. - Мы обычно помним, кто там находится в первых строчках, помним героев. Это знакомство Мышкина с Рогожиным. Но здесь есть одно обстоятельство, на которое мы не обращаем внимания, а это важно.

Роман начинается с того, что поезд въезжает в очень густой туман. Герои сидели с желтыми лицами под стать туману, говорит нам автор. Мы с артистами на первых читках говорили о преобладающем цвете романа, и пришли к тому, что это такой, рыжеватый цвет, словно сепия. Мы как читатели об этом специально не задумываемся, но автор уже с самых первых строк задает и цвет, и обстоятельства. И это тот самый редкий случай, когда исходное событие не в действиях, а именно в обстоятельствах. И здесь я сразу вспоминаю такое явление как Сайлент Хилл (канадский фильм ужасов, где действие происходит в густом тумане), и я могу предположить, что его авторы когда-то внимательно читали Достоевского.

Кстати, современники, когда вышел роман «Идиот» его не приняли и те немногие, кто понял, что происходит, определяли его как абсолютно мистический роман, и роман абсурдный. И тут я с ними согласен. Это мистика с первых строк. И что мне это как режиссёру даёт? Конечно, интонацию и язык. Как ночью все кошки серые, так в тумане все люди немного растеряны. Они не уверены в том, что их ждет дальше. И мы видим в каждом герое эту неуверенность. Один едет непонятно куда, написав письмо, и второй тоже за неким наследством. И у обоих туманное будущее.

Я вообще считаю, что Фёдор Михайлович делает много спойлеров своего произведения с самых первых страниц. Он и в «Преступлении и наказании» ломает жанр детектива. Мы сразу знаем все подробности дела. Знаем, кто виновник преступления, и просто смотрим, что происходит дальше. Так и в «Идиоте». Там герои постоянно натыкаются на нож. Есть огромная сцена, когда Мышкин смотрит на нож, и у него предчувствие трагедии. И мы понимаем, это, возможно, тот самый нож, которым Рогожин убьет Настасью Филипповну, о чём он, кстати, ещё в первой главе и сообщает. Он говорит: «Я бы её убил». И мы понимаем, что Фёдор Михайлович делает это с определённой целью.

Мне как режиссёру это даёт ещё один ключ: позволить не сильно сосредоточиться на подробном изложении сюжета. Важнее, что у Настасьи Филипповны фамилия Барашкова. Это своего рода жертвенный агнец. Это уже жертва изначально, и она сделает всё, чтобы финал был именно таким.   Любое действие Рогожина выглядит словно погребальный ритуал. Его одержимость Настасьей Филипповной превышает все границы. Князь Мышкин видит всё это заранее. И он будет пытаться спасти агнца всеми способами, даже пытаясь жениться на ней, чтобы уберечь. Потому что он изначально говорит, что он не для отношений, что он болен и женщинами не интересуется абсолютно.

Достоевский ситуативный писатель. Он любит прописывать ситуации. Представьте, выходят три девушки на выданье, видят молодого человека, а он вдруг им начинает рассказывать про… осла. Мышкин он весь в этом, он именно такой – он парадоксальный. И ты думаешь об этом потом. Прочитал, и спрашиваешь себя, почему же я помню историю про ослика. И на разборах с актёрами мы поняли, что Мышкин осознал себя, пришёл в себя с криком осла. Ведь когда он болел, он себя не помнил, он был не в себе, мы это знаем. И услышав крик осла, он себя осознал. И тут мы понимаем – это отсылка на Библию. И да, конечно, есть сопричастность Мышкина к библейскому персонажу. Об этом многие говорят и пишут в исследованиях.

Но мы не будем делать на этом акцент, потому что в какой-то момент Мышкин перестаёт себя вести как библейский персонаж. Он буквально становится соучастником убийства Настасьи Филипповны, подтолкнув к этому Рогожина. Поэтому Мышкин важен, важны его действия. Это как в сказке про золотое яйцо, где мышка бежала хвостиком махнула, оно разбилось - и вся конструкция мира рухнула. Достоевский погружает Мышкина в обстоятельства, где он не может быть святым. Этот мотив есть и в «Братьях Карамазовых», где говорится, что хорошо быть святым в монастыре, а ты попробуй быть святым в миру. И в романе «Идиот» писатель тоже говорит об этом. И это даёт мне ещё один оттенок для того, чтобы вскрыть смыслы спектакля.

Фёдор Михайлович въедливый автор, который даёт нам ответ на вопрос, что это за место, в котором мы оказались. И ещё он вовсе не депрессивный автор, как о нём привыкли думать и говорить. Кстати, первая часть романа парадоксально смешная. И тем страшнее становится во второй.

В первой части романа видна инородность Мышкина. Автор вводит этот персонаж не для того, чтобы столкнуть добро со злом. Он вводит его, чтобы оттенить остальное. С его появлением всё начинается проявляться. И мне интересно, что происходит в мире автоматических реакций, когда в него попадает вот такой Мышкин. Это сюрреалистично. И прямых ответов об этом мире нет, только через туманное зазеркалье можно всё понять. Я и хочу выстроить коридор из зеркал, созданных Достоевским, чтобы они открыли нам важные смыслы.

Первая половина романа логичная. Мы следим за сюжетом, понимаем героев. Тебе кажется, что ты всё понимаешь про Рогожина, про Настасью Филипповну. Тебе начинает казаться, что ты всё уже понимаешь про Мышкина. И вдруг всё это рушится во втором действии. Они куда-то уехали, потом вернулись. Герои начинают вести себя не логично. «Я с вами. Нет, я не с вами. Я побуду здесь, нет, я уеду». Начинается хаос. И так до самой финальной сцены. Когда пришли люди в дом, и увидели труп и двух безумцев. Безумный Мышкин гладил по голове безумного ревнивца Рогожина. Всё не так в этом финале, как мы привыкли. Обычно в книгах есть герои, они к последней сцене меняются. Герой движется, развивается, есть его путь. А здесь Достоевский приводит нас по туманным дорогам в состояние легкой оторопи: «Что это я прочитал сейчас?». Нет здесь такого, что Мышкин спас Настасью Филипповну, а Рогожин устроился на работу и все стали жить счастливо. Мышкин сходит с ума. Как закончился роман? Мышкин снова не в себе, вернулся на лечение в Швейцарию. Он молчал, смотрел куда-то вперёд, и в его голове бесконечно происходили все эти события. Он не может принять эту реальность, когда она такова, когда в ней есть убийство, есть смерть. Это слишком для него, для его светлой души.

Достоевский в итоге разрушает триптих из этих троих героев, который он так тщательно создавал. Иногда мне кажется, что, когда он писал роман «Идиот», он сначала предполагал, что Мышкин своей чистотой и светом, любовью к людям всё-таки на что-то повлияет и сможет изменить ситуацию, сможет предотвратить трагедию. Сможет быть Спасителем. Но нет. Оказывается, это не в его силах.

У Достоевского перед тем, как он написал эту книгу, умерла маленькая дочка. Это говорит нам о его эмоциональное состоянии. Роман «Идиот» сначала анонсировали как произведение о Мессии. Но сам Фёдор Михайлович, даже если и начинал так писать, всё-таки в процессе разочаровывается в этом спасительном финале. И мы видим это, видим мысль автора, который ведёт нас сначала в одну сторону, в сторону спасения, а потом он резко разворачивается и приводит совсем к другому финалу.

Во всех произведениях Фёдора Михайловича присутствует Бог. В «Преступлении и наказании» Раскольников пытается вызвать Бога на диалог всеми способами и, когда это не получается, использует крайний метод. Он действует как ребёнок, который ведёт себя плохо, чтобы его заметила мама. И Бог, действительно, замечает и начинает разговаривать с Раскольниковым через других людей. И мы понимаем, что этого диалога герой не вывозит. Но он получает ощущение, что Бог есть и что он его не оставил.

Для Достоевского диалог с Богом – это единственный интересующий его по-настоящему разговор. Всё остальное – просто сотрясание воздуха. Каждый человек разговаривает с кем-то свыше, даже если он этого не осознаёт. Кому мы говорим: «Да за что мне это всё?», «Сколько можно» и тому подобные вещи. Достоевский своим литературным разговором приглашает нас в поле метафизики. Ведь разговор с Богом – это метафизика. Уровень, который невозможно зафиксировать, но можно почувствовать. И есть мысль, что больные и убогие, блаженные, ближе к Богу, чем здоровые люди. Мышкин именно такой, блаженный. Значит ли это, что он чуть ближе к Богу? Он говорит с людьми, но они его не слышат, считая странным. Он слишком непонятный для окружающих.

У Достоевского нет сентенций вроде «Хорошим быть хорошо, а плохим быть плохо». Он бросает в воду камень и смотрит, куда пойдут круги. Он как будто бы пытается ответить на вопрос «Куда я попал, что это за мир?». И это метафизический вопрос, включающий и понимание того, а «Кто я?», «Какой я?».

И всё это мне как режиссёру даёт выбрать художественное решение. Меня не интересуют кружева на стульчиках и другие внешние подробности. Мне важно в первую очередь дать почувствовать зрителям этот туман, через который еле-еле пробирается рассвет. И это не значит напустить в буквальном смысле тумана на сцену и заставить артистов выходить из этого дыма. Мне важно это передать в смыслах. Мне нужно передать поэтические образы, которые придумал Фёдор Михайлович.  

Лев Толстой говорил всем своим творчеством о том, что «кто счастлив, тот и прав». А Достоевский наоборот: «кто несчастлив, тот и прав». И всю литературу он посвятил людям поломанным. Для этого нужно очень любить человека. Ему невероятно жаль всех своих героев, и одновременно он хочет их всех наказать. И еще один вопрос его интересует: а можно ли быть ближе к Богу без жертв? Библейский ответ мы знаем, нет, нельзя. Бог приносит своего сына в жертву, чтобы люди были к нему ближе. Но сам роман - не религиозный, это литературное исследование Достоевского. Ведь это время ницшеанской парадигмы, в которой Бога нет. И появляется система сомнений в светлом выходе, ощущение покинутости Богом. Если Бог всё это допускает, то его больше нет. Свет был и ушел. «Идиот» написан в такое время, когда существовал контекст времени: страх человека о том, что свет был и сейчас его нет.

И я вернусь к началу. Почему так важен туман? Потому что у меня есть ощущение, что всё действие уже происходит в Чистилище, что весь этот Петербург с его странными персонажами он уже не живёт в реальности. Это вязкое пространство. И через это я могу решить спектакль. И это Чистилище находится внутри Мышкина. Мы оказываемся в его голове. Начиная с момента, когда он мысленно отматывает события назад, как умеет это делать каждый из нас, когда пытается разобраться и прокручивает, а что же это такое произошло.

И только в этот момент, когда мы понимаем это, всё для меня начинает соединяться, первая часть со второй частью начинают дружить. И ты понимаешь, о чём этот роман и как его можно показать не сцене. И я надеюсь, вам становится понятно, почему я как режиссёр решил начать спектакль не с приезда Мышкина, а с панихиды по Настасье Филипповне. Потому что это объясняет мир, события романа и то, что мы находимся в подсознании князя Мышкина, в его воспоминаниях, и вместе ним пытаемся вспомнить и разобраться, с чего же тут всё началось и к чему привело».