27 марта сразу после спектакля «Укрощение строптивой» состоялось второе по счету вручение премии имени заслуженного артиста России Алексея Самохвалова. Одним из счастливчиков стал молодой актер Вадим Заика.
– Вадим, помнишь тот момент, когда ты сказал себе: «Хочу стать актером»?
- Конкретного момента, чтоб в одночасье влюбиться в театр, не было. Я родился в райцентре Родино. Окончил известную на весь край художественную школу, семь лет занимался танцами в народном ансамбле танца «Зорюшки». С «художкой» интересная история приключилась. В детстве безумно любил рисовать. Родители отдали меня в художественную школу, что оказалось большой ошибкой. Педагоги учили рисовать по правилам, а я любил это делать, как душа просила. «Принудиловка» полностью отбила желание рисовать. Художественную школу я окончил только ради отца. Получил корочки, радостно вручил отцу и больше их не видел. Зато танцевал с большим удовольствием. Руководитель «Зорюшек» Людмила Поликарповна Бабич была как вторая мама. А вообще в детстве я мечтал стать дальнобойщиком. С другом детства фантазировали: заведем себе «КамАЗ» и будем вдвоем гонять в далекие рейсы.
После школы поступил в Барнаульский промышленно-экономический колледж, где выучился на программиста и год проработал по специальности в службе технической поддержки фирмы «Гарант». Об актерской карьере до определенного момента даже не помышлял. В колледже, правда, играл в КВН-овской команде. Возможно, КВН и заронил в мою душу семя, которое набухло и прорастало несколько лет. Однажды, когда я работал в «Гаранте», шел мимо старого здания Молодежного театра Алтая и меня заинтриговало название. «Молодежный – значит, там вся молодежь может работать?». (Усмехается и стучит костяшками пальцев по столу). Я в то время в театральном плане был совершенно неразвитый. Подумал тогда: интересно было бы попробовать себя в театре. И забыл. Но работа программиста – сидячая, постоянно в офисе торчишь - меня напрягала. А потом позвонила мама. Она всегда поддерживала во мне творческую жилку, поскольку сама по натуре творческая личность. Мама сказала, что в академии культуры и искусства проводится набор второго «золотухинского курса»: «Иди, попробуй». Есть же родительское чутье… А я такой человек, что всегда интересно пробовать что-то новое.
Что поступлю, не надеялся, но документы все-таки отнес. Мне было уже 22 года, ЕГЭ сдал в ближайшей от меня школе. Явился на вступительные экзамены и, как мне показалось, напрочь их завалил, поскольку человеком был абсолютно неначитанным. В школе вообще мало читал, о чем теперь страшно жалею – упущенного времени никогда не наверстать. Сейчас списки того, что надо прочитать, быстро растут, но времени на книги совершенно не хватает. На экзаменах смотрю на окружающих – все такие умные, такие грамотные! А я выучил всего одно стихотворение, одну басню и одно прозаическое произведение. Прозу на экзамене не смог вспомнить. Показал какие-то этюды, что-то станцевал. Экзаменаторы сказали: «Хорошо. Мы тебе позвоним, если что». Пошел домой в полной уверенности, что не возьмут меня на «золотухинский курс». Вдруг звонок: «Через полчаса ты должен быть в «молодёжке». Прибежал, мне Нина Васильевна Таякина сообщает: «Прошёл!». Я уволился из «Гаранта» и пошел учиться. Во время учебы и стала развиваться моя любовь к театру. Холили ее и взращивали Геннадий Васильевич Старков, Нина Васильевна Таякина и Галина Николаевна Чумакова.
В актерской профессии присутствует что-то неизъяснимо манящее. Я стараюсь выкладываться на всех спектаклях - и на больших, и на маленьких. Да и вообще в театре в любой день трудится весь твой организм - будь то репетиция, спектакль или в один день и то и другое. Ты полностью поглощен работой физически и психологически. Я не люблю свободное время, поскольку очень ленив. Поэтому в идеале день должен быть расписан по минутам, от начала до конца. Безумно люблю дни перед выпуском спектакля, когда репетиции занимают большую часть времени, и новогодние компании, когда в день играются по три спектакля. Домой возвращаешься выжатый как лимон. И это здорово!
– Чем тебе больше всего запомнился нынешний театральный сезон, который близится к завершению?
- Наверное, работой над спектаклем «Москва – Петушки». Опыт я получил большой. Была очень сложная работа. Возникало много вопросов по внутренней жизни моих персонажей – Рабочего, Внучка и Убийцы. То же и у других ребят из массовки было. Картинка, которую выстраивал режиссер Максим Иванович Астафьев, часто вступала в противоречие с нашими образами, и к нему, естественно, возникали вопросы: «А почему? А зачем? А как? А о чем мы делаем спектакль?». До последнего момента присутствовало немало скепсиса в отношении «Москвы – Петушков», и я очень рад, что спектакль состоялся.
С «Квадратурой круга» случилась другая ситуация. Когда заболел Дмитрий Плеханов, мне пришлось экстренно вводиться в спектакль. Это была такая проверка, большая работа, которая много мне дала в плане профессии. Организм в те три дня работал на пределе, в стрессовом режиме. Рад, что справился. Хотя и не совсем удовлетворен своей работой, там много еще чего делать, чем я и занимаюсь. Тем не менее, я безумно благодарен судьбе за такой шанс.
- Как-нибудь поменялся твой взгляд на роль Леонидика в «Моем бедном Марате»? Ты повзрослел на год, должен больше врасти в эту роль, обжиться.
- Для этого спектакль должен жить на сцене. Очень жаль, что мы его редко играем. Я понимаю: большую кассу «Мой бедный Марат» не соберет, но это очень хороший материал, спектакль на вырост, и он должен регулярно играться, чтобы набирать массу. В нынешнем сезоне попытались перенести «Марата» на экспериментальную сцену, сыграли два раза. Но все-таки постановка сделана не для «эксперименталки». Рад, что к 9 мая спектакль вернется на большую сцену. Если честно, волнуюсь – нужно вспоминать и заново простраивать роль.
- Какие моменты в актерской технике хотелось бы подтянуть, улучшить, чего тебе не хватает?
- Я вообще считаю себя плохим актером, у меня пока одни минусы. Первым делом следует подтягивать речь. Над ней надо много работать. Бывает, что я немножко отстраняюсь, отслаиваюсь от своего персонажа, что очень плохо. Стараюсь устранить и этот недостаток.
- Из старших товарищей кто тебе больше всего помогает?
- Мне вообще нравится наша труппа. Многие опытные актеры являются опорой, и, если к ним обратиться, никогда не откажут. Саша Хряков объясняет многие глубинные вещи. Хряков – очень тонкий актер. Нравится, как он чувствует зал и сцену, у него есть собственная эстетика. Саша сильно поддержал, когда я вводился в «Квадратуру круга». Большую поддержку и помощь получаю от Георгия Тихоновича Обухова. Он ненавязчиво и тактично помогал осмысливать многие моменты, связанные с образом Леонидика. Задаст какой-нибудь вопрос с подковыркой, а ты потом сидишь, заново перечитываешь пьесу и пытаешься найти ответ.
– Что для тебя означает премия имени Алексея Николаевича Самохвалова?
- В первую очередь, это очень большая ответственность, ступень, на которую удалось шагнуть. Лауреаты премии выбираются коллективом, худсоветом театра. Значит, коллеги оценили мою работу и старание. Премия повышает уверенность в собственных силах. Но самое сложное теперь – не подвести коллег, которые верят в тебя и надеются.
– На что премию потратил, если не секрет?
- Пока ни на что. Отложил.
- Мы общаемся 1 апреля, замечательного во всех отношениях Дня дурака. Вспомни о самом смешном розыгрыше, в котором довелось участвовать.
- Порой кажется, что вся моя жизнь состоит из розыгрышей. Или меня разыгрывают, или я кого-то. Был один розыгрыш, который чуть было спектакль не сорвал. Шла «Новогодняя сказка» - первый спектакль, в котором я сыграл после прихода в 2013 году в театр драмы. Играл Первую белку. По сюжету Заяц гонится за тремя белками. В холмики на сцене воткнуты металлические прутья, на которых висят бутафорские орехи, желуди. Белка, Ольга Любицкая, срывает один из них, кидает в Зайца. А я и третья Белка хватаем белые флажки, лежащие на пеньке, и начинаем махать: типа, сдаемся! Но получилось следующее. Ольга подбежала к пруту, схватилась за желудь, а он не отрывается. Она дергает – то же самое. Тогда Любицкая рвет изо всех сил и вообще выдирает всю декорацию! В шоке Ольга отпихивает всю эту конструкцию Зайцу. Тот растерянно смотрит на декорацию и кладет ее под ноги. Я в это время, давясь от хохота, пытаюсь поднять флажки. А они намертво приклеены к пеньку! Вторая Белка тоже никак не может отковырять свой флажок. К нам присоединяется Ольга Любицкая – бесполезно! Минуты три стоял хохот – и на сцене, и за кулисами. Я до слез смеялся. А зрители ничего понять не могли.
Самые большие приколы друг над другом приходятся на новогодние постановки. В сказке «Про Митю, Старый год и Волшебные часы» мне подсунули фигуру Снеговика с нарисованной совершенно дурацкой рожей. Слышу, как кулисы начинают трястись от хохота, и прихожу в панику: как такую рожу в зал поворачивать и зрителям показывать?! Расхохотался уже после того, как выскочил со сцены.
Иногда авторы шуток сами себя сдают заранее. Если со сцены вижу, что за кулисами собралась куча народа, значит, готовится какая-то хохма. Историю с флажками и орехами в «Новогодней сказке» мы до сих пор не можем без смеха вспомнить. Авторами розыгрыша, если не ошибаюсь, были Дима Чижук и Дима Плеханов.
- О какой роли ты мечтаешь больше всего?
- С желаниями надо быть поаккуратнее. Проведу аналогии с «Пикником на обочине» братьев Стругацких. Все пытаются добраться в Зоне к Золотому шару – эта машина исполняет желания. Но, как говорит Рэдрик Шухарт, «золотой шар только сокровенные желания выполняет, только такие, что если не исполнится, то хоть в петлю!». Я еще несколько лет назад понял, что у меня сбываются только те желания, которые сидят где-то глубоко, еще не совсем осознанные и не такие, как «Хочу то-то и то-то». Я учился в институте культуры, ходил в «драму» на спектакли, смотрел на актеров, и как-то мелькнула мысль: «Интересно было бы с этими людьми познакомиться». И вот я не только с ними познакомился, но и вместе работаю, постоянно общаюсь. В институте мы ставили отрывок из «Бедного Марата». Знаете, кого я играл? Леонидика. Да, я хотел бы попробовать себя, например, в роли князя Мышкина. Но боюсь разочароваться. Можно мечтать о чем-то всю жизнь – и безрезультатно.
- Ну да. К примеру, мечтать о космической Одиссее за пределами Солнечной системы, а за всю жизнь не улететь дальше Урюпинска. Как бы ты свой нынешний жизненный этап описал с точки зрения программиста?
- Ого! (Смеется.) Fatal error - неисправимая ошибка! Это, когда видишь перед собой «синий экран смерти» и кричишь: «Что происходит?». Наверное, мой минус в том, что я часто совершаю поступки, не задумываясь о последствиях. Скрупулезно просчитываю только в тех случаях, когда нужно что-то купить из техники. Тут во мне просыпается программист. Тут я изучаю все досконально и выбираю лучшее. Когда выбирал маме фотоаппарат, обошел, наверное, все барнаульские магазины. В остальном я поступаю спонтанно. Например, не задумываясь, уволился с работы, когда поступил на «золотухинский курс».
- При этом, насколько я понимаю, в материальном отношении ты сильно потерял – программисты всегда неплохо зарабатывали.
- Конечно. Я уходил из спокойной жизни в состояние голытьбы. И мне все говорили: «Одумайся, что ты делаешь?». Но я никогда не парюсь по поводу каких-то материальных моментов. Строю жизнь от того, что у меня есть в данный момент. Прошлым летом сидел и думал: ну вот, отпуск наступает и что делать, как его интересно провести? А покатаюсь-ка я на велосипеде! Куда я могу на нем поехать? Надо залезть в Интернет, посмотреть, какие есть туры. «Золотое кольцо России»? Восемь ярких городов, расстояние между ними километров по 60. Отлично! Я могу спокойно перемещаться от города к городу на велике. На следующий день купил железнодорожный билет до Нижнего Новгорода. Навестил на пару дней родителей и отбыл на поезде навстречу «Золотому кольцу России».
- Какие города в этой поездке больше всего легли на душу?
- Владимир – безумно красивый город в плане его географического положения и архитектуры. Но больше всего поразила Кострома. Я в основном посещал везде церкви. Они примерно похожи в архитектурном плане. Но в Костроме храмы какие-то особенные. Часами сидел в костромских церквях, в них неповторимая атмосфера, даже толпы туристов не портят.
- Как родители воспринимают твою актерскую профессию?
- Гордятся. Вообще-то я не люблю, когда ко мне приковано много внимания. Выхожу на сцену потому, что через нее я могу разговаривать со зрителями на разные темы. Но вот я выговорился – и этого достаточно. За пределами театра чем меньше людей меня знают, тем проще и спокойнее. Мне нравится моя профессия, однако я не кичусь своей работой. Публично больше всего моей актерской карьерой гордятся родители, родственники и старые сельские знакомые.
- Сергей Беликов поет: «Сам себя считаю городским теперь я». В тебе что-нибудь осталось от деревенского паренька?
- Осталась любовь к природе. Село живет в гармонии с природой. В городе железобетонные джунгли полностью заменяют живую среду. Энергообмен, общение с природой, с ее духом прекращается, и этого мне как раз и не хватает. Была бы возможность, каждый вечер выбирался на природу. Очень повезло, что я живу в районе «Норд-Веста». Когда приходит весна и лето, люблю уезжать на велосипеде за промышленную зону в сторону Оби.
Беседу вел Сергей ЗЮЗИН
